Вернуться в Россию: смерть главной ценности глобализации

Процесс с эвакуацией россиян из Черногории сдвинулся с мертвой точки. Правда, это ни в малейшей степени не смягчает безобразности ситуации и поведения черногорских властей.

Официальный представитель российского МИД старательно подбирала слова для характеристики произошедшего. Политики же, не связанные дипломатическим протоколом, говорили о "шантаже" и "взятии в заложники". Как точно указала Мария Захарова, самым вопиющим моментом является то, что проблема возникла не из-за людей, "которые частным образом свои эмоции выражают", а из-за позиции государства, отказывавшегося выпускать россиян, пока Москва за свой счет не вывезет черногорцев.

Эта история — самая скандальная, но далеко не единственная. По информации внешнеполитического ведомства, крайне сложная ситуация также на Филиппинах и в Молдавии, полностью прекративших транспортное сообщение. Российский МИД, Ростуризм, туристический бизнес и авиакомпании работают в авральном режиме, организовывая эвакуацию граждан, застрявших по всему миру из-за закрытия границ и прочих карантинных мер. Причем понятно, что чем в более далекой от родины точке находится человек, тем труднее его оттуда вытащить. Если из Европы большинство россиян уже вернулись на родину, то с Латинской Америкой и Юго-Восточной Азией все очень сложно.

reklama

СМИ и социальные сети полны драматических историй конкретных людей.

У кого-то просто нет денег на то, чтобы пережить форс-мажор: на проживание, питание, новый билет требуются десятки, а иногда сотни тысяч рублей. Другие сразу после возвращения из поездки должны были приступить к лечению тяжелого заболевания, и каждый день промедления для них критичен. Третьи столкнулись с откровенной ксенофобией испуганного коронавирусом местного населения: людей выгоняют из оплаченных гостиниц, отказывают в съеме жилья и так далее.

Одни граждане России, оказавшиеся за границей в трудной ситуации, ждут от государства помощи. Другие — требуют ее, возмущаясь недостаточной оперативностью.

Однако нынешний кризис — только первая волна, за которой гарантированно придет другая, по-своему даже более суровая, поскольку если у застрявшего на чужбине туриста испорчен только отпуск, то у десятков тысяч россиян, постоянно находящихся за границей, под угрозой краха вся налаженная жизнь.

В то же время России и тут, можно сказать, повезло, поскольку для нас эта проблема теперь стоит куда менее остро, чем для многих других стран, — спасибо западным партнерам и их санкциям.

Идея о том, что глобализация приблизилась к естественным пределам своего развития и теперь последует откат с новым усилением национальных систем и соответствующей изоляцией, последние лет десять была любимой страшилкой для одних аналитиков и объектом высмеивания — для других.

Жизнь раз за разом подтверждала правоту вторых. Концепция свободы передвижения и выбора места жительства завоевывала все более широкие слои населения — уже не нужно было располагать крупным состоянием, чтобы постоянно жить и путешествовать за границей. Образ немецкого, английского или американского пенсионера, переехавшего в Испанию, Мексику или Индию, стал стереотипным. А ведь за этим стоят весьма скромные по меркам соответствующих государств пенсии, которые одновременно в менее богатых странах являются вполне приличными.

reklama

Россия также оказалась этим охвачена, правда, в основном это коснулось людей трудоспособного возраста: сдать квартиру (лучше всего, конечно, московскую или питерскую) и отправиться постоянно греться под солнцем индийского Гоа, слегка подрабатывая либо на удаленном фрилансе, либо на обслуживании русскоязычных туристов на месте. Более того, образовался целый список стран, недорогих и с теплым климатом, где россияне покупали квартиры: Турция, Таиланд, Болгария, Грузия, уже многократно помянутая Черногория... Заодно можно было высокомерно посматривать на остающихся на хмурой родине соотечественников, продолжающих впахивать в цехах и офисах.

В середине 2010-х по этой приятной жизни десятков тысяч людей нанесли тяжелейший удар. Западные санкции, падение рубля, сокращение потока российских туристов, а также уменьшение предложений для фрилансеров заставили многих вернуться на родину, поскольку получаемые из России средства больше не покрывали необходимые расходы в стране мечты.

Сопровождалось это вселенским плачем и проклятиями в адрес российского государства, которое сошло со столбовой дороги развития современной цивилизации и двинулось в сторону изоляции. Прогнозов, что Россию ждет судьба КНДР, в те дни — да и до последнего времени — было не счесть.

Впрочем, некоторым и тогда повезло сохранить привычный образ жизни фрилансера-копирайтера, пописывающего из Мексики, туристического гида в Таиланде или инструктора по горным лыжам в Грузии — чтобы в 2020-м попасть под коллапс глобализации, который вскрыл, что в 2014-2016 годах Россия не отклонилась от главного курса мировой цивилизации, а фактически первой вступила в новый его этап.

И ведь проблема не только в том, что доходы многих резко упали и не имеют перспектив вернуться на прежний уровень. Огромное количество людей внезапно открыло для себя прописную истину, известную с незапамятных времен: во время кризиса иностранец в любом государстве становится самой уязвимой фигурой — и как мишень для недовольства местного населения, и как разменная карта, которую могут использовать власти страны. Нынешняя история с Черногорией просто подтвердила это.

А значит, вновь крайне актуально подзабытое общественное понимание, что во времена мировых потрясений никто не даст человеку более надежного убежища, чем его родина, — даже если она отличается малым количеством солнечных дней в году и расстраивающе низкими среднемесячными температурами.