Они живут в замках. Зачем литовским политикам устраивать показы своих домов

Недавно появилась новость о завершении обустройства усадьбы Висвалдаса Матийошайтиса, мэра Каунаса. Одних продемонстрированная роскошь очаровала, у других вызвала отвращение, но давайте лучше спросим: что это говорит не о нем лично, а о нашем обществе?

Замок мэра

Картина, без сомнения, далека от повседневной жизни большинства литовцев, но вряд ли особенная. Она, можно сказать, довольно типичная, потому что жить подобным образом любит большинство людей из круга Матийошайтиса. Хорошо это или плохо, нужны ли им все эти комнаты или нет — не станем сейчас обсуждать. Думающим людям и так все понятно. Но зачем этим хвастаться?

Являясь основным акционером Vičiūnai (стоимость активов оценивается в 135,6 миллиона евро), Матийошайтис относится к классу владельцев крупного капитала, которые и являются настоящими хозяевами нашей общественной жизни. Поэтому неудивительно, что он чувствует себя лучше простых смертных и, как большинство подобных ему, ведомый каким-то комплексом неполноценности, пытается как можно сильнее это подчеркнуть. Кроме того, в отличие, например,  от более сдержанных скандинавских капиталистов, Матийошайтис и ему подобные принадлежат к плеяде акул бизнеса, появившейся после развала СССР, для которой недостаточное хвастовство своим имуществом, по сути, означает плохой вкус.

reklama

В Vičiūnai — эксплуататор, в Каунасе — управляющий

Однако эта самореклама мэра Каунаса большого восхищения в обществе не вызвала. Как и новость о том, что два здания во дворе усадьбы, внесенные в список культурного наследия, он снес. Но даже если бы это могло навредить политической репутации Матийошайтиса (чего бы хотели его личные оппоненты), отрицательного значения для его образа, сформированного у жителей Каунаса, это, скорее всего, иметь не будет.

Не будет, потому что в этом случае решающее значение имеет практическая работа мэра в городе. Например, консерватор Андрюс Купчинскас, который занимал пост мэра Каунаса до 2015 года, полностью скомпрометировал себя не только серией коррупционных скандалов, но и общим недосмотром за хозяйственными делами, результат чего можно было наблюдать на улицах города. Между тем за время, прошедшее после прихода к власти в Каунасе Матийошайтиса, изменения настолько очевидны, что их замечают даже гости города, не говоря уже о местных жителях. Именно это обеспечивает популярность Матийошайтису.

Конечно, как владелец уже упомянутой компании Vičiūnai в Плунге, Матийошайтис вряд ли настолько любим. Даже больше. Было бы наивно полагать, что деньги, покрывшие расходы на новый особняк каунасского барина, появились не от дикой эксплуатации рабочих Vičiūnai. Зачем строить теории о капиталистических трудовых отношениях, когда истории оттуда знают не только в Плунге или Жемайтии, но во всей Литве.

"Добрый барин…"

Однако, как бы грустно ни было, для жителей Каунаса этот факт ничего не значит. "Там, в Плунге, пусть он ведет себя как хочет. Лишь бы в Каунасе был порядок", — считают они. Как говорится, "для всех хорошим не будешь". А литовцам, не отличающимся социальной солидарностью, свойственна очарованность старой патриархальной идиллией "милостивого барина". В этом смысле, несмотря на нелюбовь к России, они практически ничем не отличаются от русских мужиков, жаждущих правления "доброго царя-батюшки ".

reklama

Именно таким "добрым хозяйственником" и представляется Матийошайтис в Каунасе. И это работает, потому что, как бы сложно ни было рабочим в Vičiūnai, их положение большой роли для его политической карьеры, сосредоточенной в Каунасе, не играет. Конечно, здесь можно спросить: если он такой плохой и эгоистичный эксплуататор, зачем, черт возьми, ему заботиться о Каунасе? И кто-то скажет: если состоятельный бизнесмен идет в политику, значит, он будет действовать независимо. Разве это плохо?

Такое отношение характерно для многих сторонников как Дональда Трампа, так и нашего агромагната Рамунаса Карбаускиса. Но на самом деле логика довольно наивная. Сам факт того, что руководящие посты занимают подобные лица, подтверждает господство общественного слоя, представляемого ими. Более того, это показывает, что править они избираются открыто. Конечно, Матийошайтис, как личность, финансово независим от других, но именно его социальное положение показывает его принадлежность к классу с соответствующими интересами.

Усадьба как символ социального неравенства

С классовой точки зрения то, что Матийошайтис за горы денег, полученных благодаря бедным работникам Vičiūnai, построил себе усадьбу и в то же время успешно хозяйничает в Каунасе, не только не странно, но даже закономерно. Потому что когда у нас говорят про "две Литвы", помимо всего прочего имеют в виду разницу между провинцией и тремя крупными городами. Где-то сосредоточена бедность, где-то — богатство.

Так и здесь: усадьбу Матийошайтиса, его заботу о Каунасе и плачевное положение работников в Vičiūnai можно рассматривать и оценивать как символическое выражение социального неравенства и разрыва между провинциями и центрами. Ему и существующему порядку чести это не делает.

Но пока что литовцев это не волнует. А может, и волнует, но не настолько сильно, чтобы их чувства и мысли переросли в действия, то есть в сопротивление "элите" страны, которая тихо себе строит особняки, пока четверть населения Литвы агонизирует в нищете. Однако история меняется, поэтому думать, что так будет всегда, не стоит. В прошлом рушились и не такие замки. Не исключением будет и этот.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.